Один человек мне сказал, что я - живой Океан. И что живое - изменчиво, а Океан - тем более. Что и штормы, и штиль - лики единой сущности, огромной и бездонной.
Я задумалась. Все те эмоции, с которыми я так долго не могла примириться, все, что дергало меня изнутри... Смех - солнечная рябь на поверхности соленой воды. Грусть - капли дождя, падающие вниз с серого неба. Игривость поднимается волной, ударяет в скалы - и обдает кого-то брызгами. Теплые волны набегают - и слизывают чужие следы и рисунки на песке.
А где-то в глубине есть незримые течения, горячие и ледяные. Где-то там, в полной темноте и под чудовищным давлением, живут страшные и даже уродливые создания с огромными зубами и светящимися отростками. А если сдвинется что-то у самого дна, а вода отступит, обнажая рифы и оставляя рыбок биться в лужах, - то следом придет цунами, чтобы затопить весь обозримый мир и захлестнуть с головой всякого, кто оказался на берегу.
Все это - я. Мой внутренний Океан.
Здесь в холод непокорные штормы разрывают ткань облаков, поднимают с мутной глубины и вышвыривают на берег непонятные обломки, скелеты и оставленный кем-то мусор. А когда задувает с севера, воду затягивает льдом. Неподвижный для стороннего взгляда, он едва слышно скрипит и стонет, разрываемый внутренним напряжением.
Но когда приходит лето, на здешних берегах расцветает миндаль и загораются костры, и в танцах звучит ритм прибоя. Небо и волны сплетаются, теряют границы и меняются местами. Светят из глубин огоньки, призрачные медузы мерцают причудливыми узорами, и нежный ветер несет запахи цветов и соли...
Океан дышит приливами и отливами. Океан живет. Океан меняется.
Только сейчас там - ядерный ад.