Я - кошка. Я не привязываюсь к людям, я привязываюсь к местам. К углам зданий и улиц, к углам падения солнечных лучей. К неповторимым запахам разных мест. Раз где-то побывав, я могу найти туда дорогу даже через много лет...лет.
Обратный отсчет. Харьков, шесть лет моей жизни. Я помню горячий хлеб в маркете по дороге в общагу, разбитую улицу Клочковскую, ведущую от вокзала домой. Помню мощеную Пушкинскую, Сумскую с огромным зеленым парком и брусчаткой. Теплые парапеты площадей, золотистый закатный свет на Вечном огне. Розово-голубые небеса, расписные и золотистые купола, темную и сочную зелень.
Помню снег в спальных районах, и собственные ноги, свешенные с подоконника девятого этажа в доме на Алексеевке. Мне было двадцать тогда.
Я помню пение птиц, льющееся в окна квартиры на Героев труда, и утреннюю майскую прохладу. Полосатая кошка сидит на подоконнике. Песок в сандалиях, пончики у Юридической Академии и завтраки в Якитории. Помню разбитую Грековскую, в двух шагах от центра, где ничего не ремонтировали со времен гражданской войны, и от некоторых домов остался только фасад. Разбитые трамваи, неспешно ползающие по рельсам: сквозь дыры в полу видно осеннюю грязь, сквозь дыры в крыше - звенящее небо.
Не было людей. Не было лиц. Истаяли, как облака в июльский полдень.
Беларусь. Ночные электрички, поезда, дороги - бессчетное их количество, пройденное за восемь лет жизни. Маленький городок родителей: роса на траве, солнце садится за холмы перед окнами, пахнет вереском и чабрецом.
Гродно: польские костелы, за городом - меловые карьеры с купоросно-голубой водой. Я рисую, сидя на кровати в общаге медколледжа: все пальцы в графите. Я еду в пригород на каникулах: рыжая луна встает над кромкой леса, падает дорожка света на воду маленького озера, песок белее белого, вода теплее молока. Я - босая, нагая, с венком лесных трав на волосах. Скорее дух или архетип, чем человек.
Минск: стекло и металл вокзала, мерцающего ночью гранями и внутренним светом, как драгоценный камень, оправленный бетоном сталинского ампира. Дожди, август, проспект Независимости - я натерла ноги красивыми туфлями. Февраль, туман, глубокая ночь - я иду по разделительной полосе, надвинув капюшон на глаза. За два часа - ни одной встреченной машины, только перепуганные мной постовые. В наушниках - Акира Ямаока. Кстати, до сих пор.
Крым. Кривые улочки Ялты, рынок пахнет фруктами и специями. Мне исполнилось двенадцать. Кедровые орешки, выискиваемые в сухой и теплой хвое, мартовское солнце на белых лавочках набережной. Самые вкусные на свете эклеры и заварные трубочки (до сих пор - такие же точно!).
Зимние штормы, мутная волна ударяет в пирс, обдает брызгами, а я стою мокрая и счастливая. Иллюминация блестит на мокрой мостовой.
Вечерние троллейбусы катаются под сенью гор с пятидесятых годов. Дома лепятся к склонам, как ласточкины гнезда, разномастные крыши видны под канатной дорогой.
Красно-белые рыбки в прудах Никитского ботанического, розы и бамбук. Заброшенные стройки Массандры, тесные дворики хрущевок, кипарисы и магнолии. Весной цветет миндаль, за окнами - горы, в горах - тихо, только река плещется по дну ущелья. Ноги стерты об узкие тропы, птицы срываются со скал где-то очень высоко. Солнце садится за каменные резцы, море сливается с небом. Далекое и зыбкое, соленое и близкое.
Где-то совсем далеко - Керчь. Иссохшая река, мертвые рыбы в липком иле, бетонные берега города. Стальные краны порта вдали, водоросли разлагаются на колючем и темном песке у линии прибоя. Вишни лопаются от спелости на жаре. Теннисный мячик покалывает пальцы, шорты выгорели за лето, кеды в пыли. Мне лет семь.
Казахстан, Байконур. Рассыпчатый снег зимой, рассыпчатый песок летом. Цикады сходят с ума в степи. Дрожат стекла дома: это ракета уходит в космос, прорезает облака, как перевернутый фонарик, будто поднимаясь на луче света. Мне три.
Ленинград. Коммуналка, дощатый пол. Света нет, на столе - горящая свечка и трехлитровая банка. В банке прыгает мышка, ее поймала мама. Мне полтора.
Питер. Комендантский проспект. Шестое июля. Мне двадцать восемь.
Компас под подушкой
Я - кошка. Я не привязываюсь к людям, я привязываюсь к местам. К углам зданий и улиц, к углам падения солнечных лучей. К неповторимым запахам разных мест. Раз где-то побывав, я могу найти туда дорогу даже через много лет...